Григорьевич, алло. Здравствуй.
― А, Валодзя. Здраўствуй, как дзела?
― Хорошо, Григорьевич, дела. Хорошо. Звоню тебе по вопросу о долгах за газ.
― Усё заплачэна, Валодзя. Севодня утрам распарадзіўся, ужэ далжны прыйці дзеньгі к вам.
― Да, Григорьевич. Деньги пришли.
― Атлічна.
― Григорьевич... Саш. Там вместо 200 миллионов ― 20 тысяч.
― Всё нармальна, Валодзя. Так і далжно быць.
― Так и должно быть? Как это?
― А, ты жэ не знаеш. Точна. Я саўсем не падумаў.
― О чём?
― Валодзя, у нас севодня дзенамінацыя праізашла. Всё уменьшылась в 10 тысяч раз.
― Как это? Какая деноминация?
― Абычная, Валодзя, абычная. Был мілліон рублей, стала сто.
― И что это значит?
― Нічэво страшнава, Валодзя. Цехнічэскій працэс. Бутылка сейчас будзет стоіць 7 рублей, прэдстаўляеш? Как в моладасці.
― 3.50 в молодости стоила.
― Ты самую дзешовую браў? Я не рыскаваў так.
― Григорьевич, как быть с нашими деньгами? Где ещё 199 миллионов 980 тысяч?
― 19 тысяч 998 рублей, Валодзя. Дзенамінацыя.
― Какого чёрта?
― Валодзя, нічэво не магу падзелаць. У меня тожэ на картачке всё уменьшылась.
― Я понимаю. Но мы то тут при чём?
― Вы савершэнна ні пры чом. Нікто не абвіняет вас. Цехнічэскій працэс, внешніе фактары.
― Я понял. Хорошо. Вернёмся к этому при личной встрече.
― Канешна, всё абсудзім.
― До свидания.
― Валодзя, стой!
― Что ещё?
― Ты штоб два раза не званіў. С нашымі выплатамі па крэдзіту то жэ самае праізашло.
― Григорь...
― ...
― Охренеть.